Нума Помпилий

Нума Помпилий родился в день основания Рима (21 апреля 753 г. до н. э.) в семье Помпония — сабинянина по происхождению. Нума был четвёртым сыном в семье, воспитывался в строгости — его отец, хотя и занимал высокое положение в сабинянской общине, не допускал никакой роскоши в своём доме. Юность свою Нума провёл в городе Эвре. Женился на Тации — дочери царя Тация, соправителя Ромула. Тация умерла вскоре после свадьбы, на 13 году жизни. Тяжело оплакивая эту потерю, Нума удалился в сторону Альбанских гор, в долину Ариция. Там он встретил нимфу Эгерию, которая и обучила его законотворчеству.
У Нумы была одна дочь — Помпилия (по одной версии она была ребёнком Тации, по другой — его второй жены, Лукреции), которая впоследствии вышла замуж за Марция I и родила будущего царя Анка Марция. В своих «сравнительных жизнеописаниях» Плутарх упоминает, среди прочих вариантов и якобы четырёх сыновей Нумы: Помпа, Пина, Кальпа и Мамерка, цитируя также мнение неких историков о том, что от них произошли знатные римские фамилии Помпониев, Пинариев, Кальпурниев и Эмилиев. Однако такой вариант представляется сомнительным даже и ему, так как все ранние фамильные списки были уничтожены во время первого нашествия галлов, и, по видимому, принадлежит руке неизвестного составителя длинных аристократических родословных, популярных в античном мире.
После смерти Ромула, сенат, состоявший в то время из ста "отцов", первое время правил без единоначалия, каждый из патрициев правил в течение суток, передавая свои полномочия другому. Но затем было решено, что коренные римляне выберут царя из среды сабинян, чтобы ни тем, ни другим не было обидно. Сенаторами был избран набожный сабинянин Нума Помпилий, так как считалось, что это может укрепить союз между римлянами и сабинянами. Поначалу он отказывался от высокой чести, однако отец и Марций I убедили его в том, что только его мудрость может научить воинственный народ Рима добиваться процветания не только войной, но и миром.
Следует отметить следующие достижения и нововведения, сделанные Нумой Помпилием:
При нём были подсчитаны все земли, принадлежащие Риму, осуществлено межевание земли каменными столбами.
Учредил ремесленные цехи, установив для каждого из них отдельные празднества. Вот что рассказывает об этом Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях»:
«Народ был разделен, по роду занятий, на флейтистов, золотых дел мастеров, плотников, красильщиков, сапожников, кожевенников, медников и гончаров. Другие ремесла царь соединил вместе и образовал из них один цех. Каждый цех имел свои собрания, сходки и религиозные обряды. Таким образом, царь в первый раз изгнал ту рознь, которая заставляла одних считать и называть себя сабинянами, других — римлянами, одних гражданами Тация, других — Ромула, вследствие чего деление на цехи внесло всюду и во всем гармонию и единодушие»[1].
Нума Помпилий первый учредил религиозные культы. Он ввёл в народе почитание Термина (бога границ) и Фидеса (бога мира и олицетворения честности при труде). Ввёл должность жрецов для служения Юпитеру, Марсу и Квирину. Наконец, он ввёл поклонение богине Весте и учредил для служения ей должность весталок.
Им же были установлены должности фециалов и понтификов.
Запретил человеческие жертвоприношения и ввел бескровные (лук, волосы и т. п.)..
Нума Помпилий ввёл новый луносолнечный календарь, каждый год которого состоял из 355 дней. Ему же приписывается разделение дней на обычные и фесты
Свой дворец второй римский царь построил на Вели, между Квириналом и Палатином, что символизировало объединение двух общин: римской и сабинянской.
В отличие от всех остальных римских царей, которые активно вели войны, при Нуме Помпилии ни разу не открывались врата храма Януса, которые обычно открывались при начале вооружённых конфликтов.
На седьмой год правления Нумы Помпилия, в Италии разразилась эпидемия, в результате которой погибли тысячи человек как в самом Риме, так и в его окрестностях. Согласно легенде, однажды царь гулял в лесу, озабоченный думой о народном спасении, и вдруг с громом и молниями ему в ноги упал искусно отделанный щит. Тут же явилась покровительница Нумы Помпилия, Эгерия, и сказала, что этот щит является подарком Юпитера, и описала особый ритуал, с помощью которого можно отвратить любую беду от Рима. Нума Помпилий последовал совету богини и приказал изготовить 11 копий этого щита, которые велел повесить и хранить в храме Весты. Также царь учредил особое братство салиев, которые должны были ежегодно в марте, вооружившись этими щитами, совершать по городу священную пляску (пляска салиев).
По смерти царя нимфа, от слез, обратилась в источник.
Нума Помпилий провёл серьёзную реформу календаря, на основе которого впоследствии был введён юлианский календарь. До него римляне делили год на десять месяцев, начиная счёт с марта, и заканчивая декабрём. Согласно новому календарю, были введены два новых месяца — январь и февраль. Таким образом, календарь, введённый Нумой Помпилием состоял из двенадцати месяцев. Квинтилис и секстилис впоследствии были переименованы в июль и август соответственно в честь Юлия Цезаря и Октавиана Августа.
Нума Помпилий умер от естественных причин в 673 г. до н. э. в возрасте 80 лет, оставив, по преданию, большое письменное наследие. Все свои книги он завещал похоронить с собой.
Новым царём Рима после смерти Нумы Помпилия стал Тулл Гостилий.

Эгейцы и эгейское искусство

Эгейцы - это племена, населявшие Балканский полуостров, побережье Малой Азии и многочисленные острова Эгейского моря в 4000-5000 тысяч лет назад. Предположительно, их язык составлял собственную лингвистическую группу, не имевшую отношения к индоевропейской семье языков, на которой говорят практически все современные народы Европы.
Эгейские племена были достаточно разнородны. Основную их часть составляли хетты, которые постепенно отделились от эгейской группы народностей и создали во 2-м тысячелетии до нашей эры Хеттское царство (Малая Азия). Другие многочисленные представители эгейцев - пеласги, предположительно предшественники древнегреческих народностей. Археологические свидетельства о них известны с 3-го тысячелетия до нашей эры.
Пеласги были вытеснены греками-ахейцами, о чем пишет Геродот: "Афиняне изгнали пеласгов из Аттики — справедливо ли или несправедливо они поступили — этого я не знаю, и могу лишь передать, что рассказывают другие."
Основой существования эгейцев было море, поскольку они жили на малоплодородной земле, и расчитывать на сельскохозяйственную деятельность не приходилось. Активное освоение моря привело эгейцев на остров Крит, который и стал фактически центром всей эгейской культуры во время Минойской цивилизации.
Эгейское искусство стало известно относительно недавно, с конца XIX века. К открытым к настоящему времени выдающимся памятникам эгейской культуры относятся: Кносский дворец, фресковые росписи, оригинальная вазопись.

Кносс и Кносский дворец

Город Кносс славился своими дворцами, построенными в период расцвета Минойской цивилизации. Самым знаменитым из них является, пожалуй, Кносский дворец.
Его судьба достаточно интересна. Впервые Кносский дворец был построен около 1700-1400 годах до нашей эры на месте неолитического поселка. Очень быстро этот дворец был разрушен (причины разрушения неизвестны), и на его месте в Кноссе был возведен другой. Через 100-150 лет и этот дворец был разрушен под воздействием землетрясения, но был быстро восстановлен.
Около 1450 года до нашей эры Кносский дворец был опять разрушен в результате извержения вулкана на острове Санторин. Окончательно этот образец эгейского зодчества был разрушен дорийцами во время их вторжения на Крит. Сохранившиеся к настоящему времени остатки легендарного дворца в Кноссе относятся к периоду после 1500 года до нашей эры.
Интересно, что Кносский дворец не имел четко продуманной планировки, но естественным образом вписывался в окружающий пейзаж. Основой архитектурного комплекса Кносского дворца являлся прямоугольный двор, простиравшийся в направлении с севера на юг. Гравные входы в дворец также находились на северном и южном торцах. К нему примыкали постройки, возведенные в разное время и на разных уровнях в Кноссе.
На западной и восточной сторонах дворца в Кноссе располагались кладовые и погреба, предназначенные для хранения зерна, глиняных сосудов, вина, масла, и так далее. Там же располагалось хранилище царских драгоценностей и оружейные склады.
К кладовым Кносского дворца примыкали мастерские критских художников и скульпторов. Десятки маленьких построек, расположенных на территории Кносского дворца, включали в себя и жилые комнатки, и огромные парадные залы, и священные места, и царские покои, и религиозные помещения, а также площадки для театральных представлений. Планировка Кносского дворца, несмотря на ее хаотичность, обеспечивала прохладу в помещениях, что было очень важно для жаркого климата Крита.
Этажи дворца в Кноссе соединялись посредством лестниц, которые пронизывали дворец снизу вверх и образовывали, по свидетельствам древних авторов, "изумительное хитросплетение человеческой деятельности". Уникально было и инженерное решение при организации канализации.
В Кносском дворце впервые в античном зодчестве были использованы монументальные колонны, которые устанавливались в большинстве залов постройки. Кроме мраморных, в дворце располагались и массивные деревянные колонны, служившие перекрытиями и имевшие оригинальную форму.
В восточной части дворца в Кноссе сохранился до наших дней световой колодец и примыкающий к нему колонный зал. Школа эгейского зодчества позже была перенята зодчеством греческой архаики. Найденные обуглившимися колонны Кносса ныне реконструированы в камне.

Гораций

Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 до н. э. в семье вольноотпущенника, владельца скромного имения в Венузии, римской военной колонии на юго-востоке Италии, на границе Лукании и Апулии. Его полное имя засвидетельствовано в его работах и в подписи к «Юбилейному Гимну», который он написал по поручению императора Августа к столетним играм 17 до н. э.; «Quintus Horatius Flaccus carmen composuit» («Квинт Гораций Флакк сочинил песнь»).
Отец Горация был вольноотпущенником. Юридически дети вольноотпущенников приравнивались к свободнорожденным, но такое происхождение, тем не менее, рассматривалось как социальная неполноценность, которая окончательно сглаживалась только в следующем поколении. Этот фактор оказал определенное влияние на мировоззрение и творчество Горация. О матери поэт не рассказывает, хотя упоминает няню Пуллию.
Когда будущий поэт был ребенком, его отец оставил имение, спокойную экономную жизнь в провинции и переехал в Рим, чтобы дать сыну должное столичное образование, которое могло бы ввести его в более высокие общественные круги. В столице он исполнял должность комиссионера на аукционах, получая по одному проценту со сделки от покупателя и продавца. «Бедный, честный крестьянин», каким рисует отца Гораций, тем не менее, посредством такого занятия сумел покрывать расходы, связанные с образованием сына.
Гораций прошёл через все ступени образования, обычного у римской знати своего времени: от первоначального обучения в школе Орбилия в Риме, где он изучал «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника и Гомера до платоновской Академии в Афинах, где он занимался греческой литературой и философией. (Академия того времени служила своего рода университетом или высшей школой для молодой аристократии Рима; одним из «одноклассников» Горация был, например, сын Цицерона.) В Афинах Гораций так хорошо овладел греческим, что даже писал на нём стихи.
Литературные и философские занятия Горация в Афинах были прерваны гражданской войной, наступившей после убийства Цезаря в 44. Осенью этого года, приблизительно через полгода после убийства Цезаря, в Афины прибывает Брут. Посещая философские лекции, он вербует приверженцев республиканского строя для борьбы с преемниками Цезаря — Антонием и Октавианом. Как и Цицерон, Гораций становится сторонником дела республики и присоединяется к Бруту.
Гораций поступает в армию Брута и получает даже несколько неожиданную для сына вольноотпущенника должность военного трибуна (tribunus militum), то есть офицера легиона; должности военных трибунов занимали в основном дети всадников и сенаторов, и она являлась первым шагом в карьере военного или магистрата. Этот факт позволяет предположить, что к этому времени Гораций (скорее всего, не без денег отца) обладал суммой в 400 000 сестерциев, то есть цензом, необходимым для зачисления в сословие всадников, какая сумма позже позволила ему вкупиться в коллегию писцов.
В битве при Филиппах в ноябре 42 войско Брута и Кассия было рассеяно и обращено в бегство, после чего оба Брут и Кассий кончают самоубийством. После этого поражения Гораций пересматривает свою позицию и отказывается от какой-либо деятельности в этом направлении. Впоследствии Гораций неоднократно упоминает о своих ранних республиканских «иллюзиях» и авантюре, которая могла оказаться для него роковой. В одной из Од он обращается к своему другу Помпею, который также принимал участие в сражении при Филиппах, где сообщает, что выжил только «бросив щит и бежав с поля боя» (что, между прочим, считалось первым признаком трусости).
В Италию он возвращается, вероятно, в начале 41. Отца уже не было в живых; его родина, Венузия, попала в число городов, отданных ветеранам Цезаря, и наследственное имущество Горация оказывается конфискованным. После амнистии, объявленной в 40 г. сторонникам Брута, он приезжает в Рим и остается там. Несмотря на собственные жалобы о бедности, которая заставляет его заняться поэзией, Гораций имеет достаточно средств, чтобы вкупиться в коллегию квесторских писцов (по ведомству государственных финансов). Римское общество относилось с предубеждением к оплачиваемому труду, но на некоторые квалифицированные профессии такое отношение не распространялось; пожизненные должности этой коллегии считались почетными. Гораций работает секретарем (scriba quaestorius), что обеспечивает ему возможность жить в Риме и заниматься литературой.
Видимо, к 39—38 относятся первые поэтические опыты Горация на латинском языке: гекзаметрические стихотворения, впоследствии ставшие первой книгой «Сатир», и ямбические, впоследствии ставшие «Эподами». Литературные поиски Горация перекликаются с классицистическим движением, которое возглавляют Публий Вергилий Марон и Луций Варий Руф. Оба старших поэта становятся его друзьями. В 39—38 годах они представляют Горация Гаю Цильнию Меценату, близкому другу и соратнику Октавиана.
Меценат, после девятимесячных раздумий, приближает к себе поэта. Попав в окружение Мецената и соответственно принцепса, Гораций сохраняет присущую ему осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность. К программе социальных и политических реформ, проводимых Августом, Гораций относится с должным вниманием, не опускаясь, однако, до уровня «придворного льстеца». Горацием движет не сколько согласие с идеологией принципата, сколько чувство благодарности за долгожданный мир, восстановленный Августом в Италии, в которой почти сто лет происходили гражданские войны.
Светоний свидетельствует, что Октавиан Август предложил Горацию должность своего личного секретаря. Это предложение, в общем сулившее большие выгоды, Горация привлечь не могло и было им тактично отвергнуто. Гораций опасается в том числе того, что, приняв предложение, он лишится своей независимости, которой значительно дорожил.
В 38 Гораций предположительно присутствует, вместе с Меценатом, при морском поражении Октавиана у мыса Палинур. В этом же году Гораций в обществе Мецената, юриста Кокцея Нервы (прадеда императора Марка Кокцея Нервы), Фонтена Капитона (уполномоченного и легата Антония в Азии), поэтов Вергилия, Вария, издателя «Энеиды» Плотия Тукки совершает путешествие в Брундизий; об этом путешествии идет речь в известной Сатире (I 5). Между 36 и 33 (наиболее вероятно зимой 36—35) выходит первый сборник стихотворений Горация, книга «Сатир», посвященная Меценату.
В своей поэзии Гораций всегда подчеркивает, что его отношения с Меценатом основаны на взаимном уважении и дружбе независимо от социального статуса; он стремится развеять представление о том, что их отношения имели характер отношений патрона и клиента. Гораций никогда не злоупотребляет дружбой Мецената и не пользуется его расположением в ущерб кому-либо. Гораций далек от того, чтобы требовать от своего покровителя большего; он даже не пользуется этой дружбой, чтобы вернуть отцовское имение, конфискованное Октавианом в пользу ветеранов после сражения при Филиппах. Однако такое в известной мере зависимое состояние Горация не раз становится источником щекотливых положений, из которых он всегда выходит с совершенным тактом и достоинством. Далекий от честолюбивых стремлений, заботам и хлопотам городской жизни Гораций предпочитает тихую и спокойную жизнь в деревне.
Сблизившись с Меценатом и его окружением, Гораций обзаводится сильными покровителями и безусловно получает от Мецената существенные подарки. Предположительно в 33 Гораций приобретает свое прославленное имение в Сабинских горах, на реке Тибур, около теперешнего Тиволи). (По некоторым текстам Горация был сделан вывод, что имение ему было подарено Меценатом (напр. Carmina II 18: 11—14), но ни сам Гораций, ни Светоний об этом не упоминают. Подобные фрагменты вообще проблематично рассматривать как непосредственное свидетельство того, что вилла Горация была подарком; вдобавок, существуют свидетельства о значительном собственном достатке Горация к этому времени.)
2 сентября 31 до н. э. Гораций вместе с Меценатом присутствует при битве у мыса Акций. В 30 до н. э. выходит вторая книга «Сатир» и «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые он писал одновременно с сатирами. Название «Эподы» было дано сборнику грамматиками и указывает на форму двустиший, где короткий стих следует за длинным. Сам Гораций назвал эти стихотворения «ямбами»; образцом для них послужили ямбы греческого поэта первой половины VII в. до н. э. Архилоха. Примечательно, что Гораций с самого начала творческого пути берет за образец древнегреческую классику, а не поэзию александрийцев, в соответствии с тенденцией своего времени и окружения.
Начиная с 30 года Гораций с перерывами пишет лирические стихотворения, первый сборник которых, книги Ι—III, выходит во второй половине 23. Лирические стихотворения вышли под названием «Песни» («Carmina»), но ещё в античности их стали называть одами. Это название сохранилось за ними до нашего времени. В античности греческий термин «ода» не был связан с собственно торжественным пафосом и употреблялся в значении «песня», как эквивалент латинского carmen.
Между 23 и 20 годами Гораций старается держаться вдали от Рима, забрасывает «чистую поэзию» и возвращается к полуфилософской «прозаической Музе» своих «Сатир». На этот раз уже не в полемической форме сатиры, а с преобладанием «мирного положительного» содержания; он пишет 1-ю книгу «Посланий», в которую вошло двадцать стихотворений. Послания выходят в 20 (или в начале 19). В промежутке с конца 20 до осени 19 выходит Послание Юлию Флору, впоследствии второе во втором сборнике «Посланий».
В 17 с беспрецедентной торжественностью справлялись «вековые игры», празднество «обновления века», которое должно было знаменовать конец периода гражданских войн и начало новой эры процветания Рима. Август поручил Горацию написать гимн для церемонии праздников. Для поэта это явилось государственным признанием ведущего положения, которое он занял в римской литературе. Торжественный «Юбилейный гимн» был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором из 27 юношей и 27 девушек 3 июня 17 до н. э.
Можно сказать, что теперь, когда Гораций давно «охладел» к лирике, он стал популярным, признанным её мастером. Август обращается к Горацию с новым поручением написать стихотворения, прославляющие воинскую доблесть своих пасынков Тиберия и Друза. По словам Светония, сочинения Горация император «ценил до такой степени, и считал что они останутся на века, что не только возложил на него сочинение „Юбилейного гимна“, но и прославление винделикской победы Тиберия и Друза …заставив к тем трем книгам „Од“ после долгого перерыва добавить четвертую».[1] Так, в 13 появилась 4-я книга од, в которую вошло пятнадцать стихотворений, написанных в дифирамбической манере древнегреческого поэта Пиндара. Империя окончательно стабилизировалась, и в одах уже не остается следа республиканской идеологии. Помимо прославления императора и его пасынков, внешней и внутренней политики Августа как носителя мира и благоденствия, сборник содержит вариации прежних лирических тем.
К последнему десятилетию жизни Горация относится также вторая книга «Посланий», посвященная вопросам литературы. Книга, состоящая из трех писем, создавалась между 19 и 10 годами. Первое послание, обращенное к Августу (который выражал свое неудовольствие по поводу того, что до сих пор ещё не попал в число адресатов) вышло предположительно в 12. Второе послание, обращенное к Юлию Флору, выходило раньше, между 20 и 19 годами; третье, обращенное к Пизонам, вышло предположительно в 10 (и выходило отдельно, возможно, ещё в 18).
Смерть Горация наступила от внезапной болезни, незадолго до его 57-летия, 27 ноября 8 года. Как указывает Светоний, умер Гораций «через пятьдесят девять дней после смерти Мецената, на пятьдесят седьмом году жизни, наследником назначив Августа, при свидетелях устно, так как мучимый приступом болезни был не в силах подписать таблички завещания. Погребен и зарыт на окраине Эсквилина рядом с могилой Мецената».

Сиддхартха Гаутама (Будда)

Сиддхартха Гаутама является основателем буддизма – одной из трех мировых религий, религии спасения, авторитет которой не убывает и в наши дни. Уже при жизни личность Сиддхартхи Гаутамы приобрела легендарные черты. В последующие столетия его образ был мифологизирован. За ним закрепились канонические имена и эпитеты – Будда Шакьямуни (дословно Просветленный мудрец из рода Шакьев), Бхагаван (Пребывающий в блаженстве, Благословенный), Тайхагата (Ушедший в просветлении), Джина (Победитель).
Шакьямуни родился на севере Индии (на границе Индии и Непала) в маленьком государстве Шакьев, где господствовал воинский клан Шакьев Шуддходана, отец Сиддхартхи Гаутама был раджаном – членом правящего собрания (сабхи), состоявшего из воинской аристократии. Более поздняя буддийская традиция называет его царем-раджой, а Сиддхартху – принцем. Рождение Шакьямуни стоило жизни его матери. Младенцу же было предсказано, что он станет монахом-аскетом, если увидит больного, старого или мертвого человека. Отец создал для сына искусственную обстановку. Сиддхартха рос в неге и удовольствиях, опекаемый учеными-брахманами (священнослужителями). В положенный срок он счастливо женился, у него родился сын. Не имея ни в чем недостатка, он не задумывался о трудностях и печальных сторонах человеческой жизни. Жизнь в аристократическом кругу тяготила его, и однажды Сиддхартха тайно проник в город. Оказавшись за пределами дворца, Гаутама повстречал похоронную процессию, покрытого язвами больного, убеленного сединами старца и монаха-аскета...
Эти встречи буквально перевернули его внутренний мир, заставили задуматься об иллюзорности и недолговечности счастья, о всепроникающей силе зла, о том, что миром правят страдания. В одну из ночей, в возрасте 29 лет, Сиддхартха Гаутама обменялся одеждой со своим слугой и бежал из дома. Он присоединился к группе странствующих аскетов и стал отшельником. Он много странствовал, изучал Веды (древнейший литературный памятник Ш тыс. до н.э. от слова «знание», т.е. «ведать». «знать», это сборники гимнов в честь богов) и истязал свою плоть.
После шести лет скитаний и жизни аскетом Гаутама понял, что добровольные страдания лишь осложняют жизнь, но не ведут к прозрению. И тогда он обратился к медитации. Семь недель сидел он под священным деревом Бодхи (дерево познания), и на сорок девятый день сознание Сиддхартхи абсолютно просветлело, и он стал Буддой, т.е. «просветленным». Чтобы привести в порядок мысли, открывшиеся ему в момент просветления, он еще семь недель сидел под деревом Бодхи.
Злой дух Мара неоднократно подвергал его искушениям, предлагал все блага мира – золото, власть, славу и пр. Но Будда усилием воли заставил демона отступить, после чего произнес свою проповедь в парке Ришилатана близ города Варенам (совр. Бенарес). Его слушателями были пять монахов и две газели.
Будда учил четырем «благородным истинам», с постижения которых начинается для человека спасение и освобождение:
1) жизнь в мире есть страдание, а потому зло;
2) страдания есть результат человеческих желаний, жажды жизни, наслаждений, власти, богатства;
3) освободиться от страданий можно лишь освободившись от желаний;
4) существует путь к достижению этой цели – «благородный восьмеричный путь» спасения: правильных воззрений, правильных устремлений, правильной речи, правильных действий, правильного образа жизни, правильного усердия, правильного внимания и правильного сосредоточения. Правильное сосредоточение – нирвана. Это состояние полной отрешенности от мира и избавление от каких бы то ни было желаний.
В течение 40 лет Будда проповедовал свое учение. Множество людей благодаря этому освободились от страданий. Затем пришел и его срок. Будда умер в возрасте 80 лет, чтобы никогда больше не рождаться.
Учение Будды не требовало ни поклонения, ни жертвоприношений, ни почитания богов. Это было этическое учение, которое учило правдивости, неторопливости, молчанию, душевному общению как средствам достижения гармонии. Для праведной жизни не имели значения ни профессия, ни социальная роль, ни богатство, ни кастовая принадлежность. Именно идея равенства и возможность спасения для каждого смертного («каждый человек кузнец своего счастья») обеспечили новому вероучению широкую популярность.

Осирис

Согласно упоминаниям в древнеегипетских текстах и рассказу Плутарха, Осирис был старшим сыном бога земли Геба и богини неба Нут, братом и мужем Исиды, братом Нефтиды, Сета, отцом Гора и Анубиса. Он был четвёртым из богов, царствовавших на земле в изначальные времена, унаследовав власть прадеда Ра, деда Шу и отца Геба. Усыпальница Осириса находилась в Абидосе. Царствуя над Египтом, Осирис научил людей земледелию, садоводству и виноделию, но был убит своим братом, богом Сетом, желавшим править вместо него. Жена Осириса, его сестра Исида, нашла его труп и стала оплакивать его вместе со своей сестрой Нефтидой. Ра, сжалившись, посылает шакалоголового бога Анубиса, который собрал рассыпавшиеся (а по другому варианту — разрубленные Сетом) части Осириса, забальзамировал тело и запеленал его. Исида вылепила фаллос из глины (единственной частью тела Осириса, которую Исида так и не смогла найти, был фаллос: его съели рыбы), освятила его и прирастила к собранному телу Осириса. Превратившись в самку коршуна — птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела. Гор и зачат и рожден для того, чтобы выступить естественным мстителем за смерть отца. В то же время он считает себя и единственным законным наследником последнего. После длительной тяжбы Гор признается правомочным наследником Осириса и получает царство. Он воскрешает Осириса, дав ему проглотить свое око. Однако Осирис не возвращается на землю и остается царем мёртвых, предоставляя Гору править царством живых. Соединив в себе в различные времена, в силу различных причин, культы царя, умирающего и воскресающего бога производящих сил природы, Нила, быка, луны, загробного судьи на страшном судилище, миф об Осирисе впитал в себя отражение религиозных представлений ряда последовательных этапов развития египетского общества. Корнями же своими миф Осириса глубоко уходит в эпоху родового общества, из представлений и обрядов которого развиваются впоследствии, в связи с изменением общественных отношений Египта, и характернейшие черты культа Осириса: культ царя и культ бога производительных сил природы. Черты культа бога производительных сил природы проступают в мифе Осириса очень ясно. Корона, которую носит Осирис, сделана из стеблей папируса, его священная ладья также сделана из этого растения, и его символ джед состоит из вставленных одна в другую нескольких связок тростника. Далее, Осирис всегда изображается с тем или иным растением: из пруда перед его престолом растет или лотос или ряд деревьев и виноградная лоза; иногда увит гроздьями винограда и весь балдахин, под которым сидит Осирис; иногда его самого обвивают виноградные лозы. Точно так же и гробница Осириса не изображается без зелени: то рядом с ней растет дерево, на котором сидит душа Осириса в виде феникса; то дерево проросло через гробницу, обвив ее своими ветвями и корнями; то из самой гробницы растут четыре дерева. В Цикле Осириса Анубис был сыном Осириса и Нефтиды. Жена Сета Нефтида влюбилась в Осириса и, приняв облик Исиды, совратила его. В результате соития был рожден бог Анубис. Испугавшись возмездия Сета за измену, Нефтида бросила младенца в камышовых зарослях, где его потом нашла богиня Исида. После бог Анубис стал помогать Исиде в поисках частей Осириса и принял участие в бальзамировании воссозданного тела Осириса. До появления культа Осириса Анубис являлся главным божеством Запада. С расцветом культа Осириса эпитет правителя Дуата и некоторые функции Анубиса переходят непосредственно к богу Осирису (в Старом Царстве он олицетворял умершего фараона). Сам же Анубис становится проводником умерших по Аменти (др.-егип. «Запад») — область Дуата, через которую душа попадала на Суд Осириса. Анубис являлся богом Дуата, его правителем и судьёй душ умерших до конца Старого Царства. Позже функции правителя и главного бога Дуата переходят к Осирису. Анубис же становится богом некрополей и погребальных мистерий. На Суде Осириса, описанном в Книге Мёртвых Анубис помогает судить души умерших.

Деметра

Деме́тра (др.-греч. Δημήτηρ, также Δηώ) — в древнегреческой мифологии богиня плодородия и земледелия. Одно из наиболее почитаемых божеств олимпийского пантеона. Ее имя означает «Мать-Земля» (гр. da/ga, «земля»: Demeter — буквально «земля-мать»); по спорной гипотезе, оно упоминается в микенских текстах как da-ma-te. Культ богини-матери — покровительницы земледельцев, охраняющей все живое на земле, уходит корнями еще в доиндоевропейскую эпоху. У индоевропейских народов ее называли Матерью-Землей (гр. Demeter, слав. Мать-Сыра Земля, инд. Prthivi-Matar). Она — «Великая мать», порождающая все живое и принимающая в себя умерших, воплощение первобытной творческой энергии. В подобной ипостаси (по одной из гипотез) почиталась и Деметра: она считалась покровительницей чародеев, в чем она отождествлялась с великой богиней Гекатой, являвшейся помощницей в колдовстве и единственной помощницей от него. Также ее называли Эринией («Мстительницей»), Термасией («Жаркой»), Хтонией («Земной», «Подземной»); ее дочь — Персефона — была царицей подземного царства мертвых. Одновременно Деметра — «благая богиня», хранительница жизни, научившая человечество земледелию. Деметра — вторая дочь Кроноса и Реи и мать Персефоны, жены Аида. Сестра Зевса, Геры, Гестии, Аида и Посейдона. Согласно легенде, была сожрана своим отцом Кроносом, а затем извлечена из его утробы. По одной из версий, Деметра какое-то время была замужем за критским богом земледелия Иасионом. От их союза, заключенного на трижды вспаханном поле, родился Плутос и Филомел. По Диодору была матерью Эвбулея. У орфиков она отождествляется с Реей как матерью Зевса, от которой он родил Персефону. Зевс соблазнил ее в образе змеи. Согласно фригийскому мифу, Зевс в образе быка соблазнил свою мать Деметру, которая получила имя Бримо. Посейдон соблазнил ее в образе коня. Получила от Аида как брачный дар Сицилию (её могут также называть родившейся на Сицилии). Учредила в честь Геракла Малые мистерии для его очищения от убийства кентавров. В римской мифологии аналогом Деметры была Церера, богиня плодородной нивы. В поздней античности культ Деметры смешивается с культом Кибелы. Иногда Деметру видели в созвездии Девы.
Наиболее известен миф о том, как Аид похитил Персефону, и Деметра блуждала по всей земле в её поисках. Через девять дней, поняв, что ее поиски тщетны, Деметра обратилась за помощью к Гелиосу. Тот назвал ей имя похитителя, и Деметра поняла, что Зевс сам уступил брату свою дочь, она бессильна что-либо изменить. Изменив внешность, богиня отправилась скитаться по свету.

Её впервые убедил испить Геспер-Атлант, она трижды пересекала любую реку. Она посетила Иду. Во время блужданий громко звала дочь со скалы Анаклетра в Мегарах. В Элевсине Деметра опустилась на камень (позже его назвали камнем скорби) у родника (колодца) Анфион. Здесь ее в слезах увидели дочери элевсинского царя Келея. Богиня не открыла девушкам свою тайну, сказала, что она родом с Крита и была ограблена, попросила для себя работу и кров. Царевны отвели ее в дом отца. Входя в мегарон, богиня задела головой притолоку двери, от чего по дому распространилось сияние. Царица Метанира, заметившая это, поняла, что перед ней не простая смертная. Она поклонилась богине и предложила занять свое кресло. Деметра отказалась и, устроившись на простом деревянном сиденье у стола, предалась печали. Она отказывалась от вина и еды, никого вокруг не замечала. Лишь острая шутка служанки Ямбы заставила ее улыбнуться.
Царица доверила чужестранке уход за своим сыном Демофонтом (по Гигину — Триптолемом). В течение нескольких ночей младенец повзрослел на год. Деметра, желая сделать ребенка бессмертным, заворачивала его в пеленки и клала в пылающую печь. Метанира однажды увидела это, подняла крик, велела отдать ребенка. По одной из версий ребенок погиб. Тогда Деметра предстала перед жителями дома в своем божественном обличие и повелела построить ей храм в Элевсине, а у родника (колодца) Анфион за городской стеной — алтарь, взамен пообещав научить их секретам земледелия. В период скитаний Деметры на земле прекратили всходить урожаи. Люди умирали от голода и не приносили жертв богам. Зевс начал посылать за Деметрой богов и богинь, чтобы уговорить вернуться на Олимп. Но она, сидя в черном одеянии в элевсинском храме, не замечала их. Тогда Зевс велел Аиду вернуть Персефону. Аид не посмел ослушаться брата, но дал ей зерна священного граната,  чтобы в определенное время года она возвращалась к мужу. Увидев Персефону, Деметра вышла из оцепенения, скинула траурное одеяние и украсила свою голову венком из васильков. В благодарность за гостеприимство Деметра научила элевсинцев земледелию. Она дала Триптолему семена пшеницы, и он первый вспахал и засеял поле. Затем, по повелению Деметры Триптолем облетел все страны мира на запряжённой крылатыми змеями колеснице и всюду научил людей земледелию.
Учреждение мистерий Великих богинь относили к мифическим временам. Лишь в Мегалополе были статуи Каллигнота, Менты, Сосигена и Пола, учредивших их уже в IV в. до н. э. В 272 г. до н. э. в Аргосе Деметра приняла образ старухи и убила черепицей царя Пирра, Деметре построили храм и там похоронили Пирра. Наиболее известные празднества, связанные с культом Деметры — это Элевсинские мистерии, символически представлявшие горе Деметры, утратившей дочь, и ее странствия в поисках Персефоны, тайную связь между миром живых и миром мертвых, физическое и духовное очищение. Участники обрядов постились, пили кикеон — напиток из ячменя и мяты, который, по легенде, Деметра испила в доме Келея, — и затем входили в храм, посвященный богине, где им показывали некие священные предметы. Прошедшие ритуал считались посвященными в тайны жизни и смерти; принимать в нем участие позволяли даже рабам. О Мистериях известно немного, так как посвященным запрещалось рассказывать об увиденном и пережитом во время ритуалов под страхом смерти. Существует предположение, что в состав кикеона входили психотропные вещества, благодаря которым участники обрядов достигали состояния измененного сознания.

Антонин Пий

Антонин Пий, Тит Аврелий Фульвий Бойоний (86-161) - римский император из рода Антонинов, правивший в 138-161 годах.
Антонин принадлежал к богатому и знатному роду Аврелиев, происходившему из города Немауз Трансальпийской Галлии. Предки его и со стороны отца, и со стороны матери были люди известные в Риме, не раз назначавшиеся на самые высокие должности. Отец был консулом, а дед - дважды консулом и префектом Рима. Детство Антонина прошло неподалеку от столицы на вилле его деда Лории. С ранней юности он был очень богат, так как наследовал состояния и двоюродных братьев, и отчима. Кроме того, многие родственники, в награду за его благоговейную любовь, делали Антонина своим наследником. Он выделялся своей наружностью, славился добрым нравом, отличался благородством и милосердием, имел спокойное выражение лица, обладал необыкновенными дарованиями, блестящим красноречием, превосходно знал литературу, был трезв, прилежно занимался возделыванием полей, был мягким, щедрым, не посягал на чужое, - при всем этом у него было большое чувство меры и отсутствие всякого тщеславия. Прозвище свое "Благочестивый" он получил в награду от сената за то, что всегда проявлял милосердие и не совершил за всю жизнь ни одного жестокого поступка.
В должности квестора он проявил щедрость, пышно справил свое приорство, а консулом в первый раз стал в 120 году. Позже Адриан включил его в состав четырех консуляров, которым поручено было управлять Италией. В бытность частным человеком он жил большей частью вне города, но повсюду пользовался известностью. Наблюдая за Антонином в течение многих лет, Адриан в конце концов решил усыновить его и передать ему по завещанию свою власть. Он сделал это незадолго до смерти, в 138 году, объявив Антонина своим сотоварищем в проконсульской власти и трибунских полномочиях. После этого Антонин ничуть не изменил своего прежнего образа жизни, а когда жена стала упрекать его за то, что он проявил мало щедрости к своим, он сказал ей: "Глупая, после того как нас призвали к управлению империей, мы потеряли и то, что имели раньше". И действительно, в ознаменование своего усыновления он раздал народу и воинам огромные суммы, истратив на это почти все свое состояние.
К Адриану, пока тот был жив, Антонин относился с глубоким почтением, а после смерти, несмотря на противодействие сената, добился его обожествления. Для себя он отклонил все почести, кроме прозвания Пия. Высоту императорской власти он соединил с величайшей любезностью. Подчиненными ему народами он управлял с отеческой заботливостью, опекая всех и все, словно это была его собственность. Во время его правления все провинции процветали.
Образ жизни Антонина не вызывал нареканий; он был бережливым, но без скупости. Сделавшись принцепсом, он не внес никаких изменений в обиход своей частной жизни. Лишние предметы роскоши из императорского дворца и поместья он продал и жил в своих собственных усадьбах попеременно, сообразуясь с временем года. В отличие от своего предшественника он не предпринимал никаких поездок по провинциям и даже в Италии, кажется, не бывал нигде далее своих поместий в Кампании. Тем не менее он пользовался большим авторитетом, как у подданных, так и у соседних государей. Войны он вел только оборонительные и любил мир в такой степени, что часто повторял слова Сципиона, говорившего, что лучше сохранить жизнь одному гражданину, чем убить тысячу врагов.
Антонин любил искусства и науки, но особенно наслаждался рыбной ловлей и охотой, прогулками и беседой с друзьями. Почувствовав на семидесятом году приближение смерти, он перепоручил государство своему пасынку Марку Аврелию, после чего скончался в своем имении в Лории. Жизнь его была настолько беспорочна, а правление таким мягким, что Антонина сравнивали с Нумой Помпилием, легендарным царем-праведником (Капитолин: "Антонин Пий"; 1-2, 4, 7, 9, 12).

Перикл

Перикл (ок. 495–429 до н.э.), афинский государственный деятель. Отцом Перикла был Ксантипп, видный полководец, который командовал в 479 до н.э. афинским отрядом в сражении с персами при Микале, а в 489 до н.э. был главным обвинителем Мильтиада. Мать Перикла Агариста была племянницей Клисфена, великого политического реформатора, так что по материнской линии Перикл состоял в родстве с могущественным кланом Алкмеонидов. Перикл несомненно получил превосходное для своего времени образование, хотя из его учителей мы по имени знаем лишь Дамона, известного больше как теоретика музыки. Близкими друзьями Перикла были знаменитый философ Анаксагор, скульптор Фидий и многие другие выдающиеся деятели. Время наивысшего политического и культурного расцвета Афин в середине 5 в. до н.э. принято называть «веком Перикла».
Периклу, как и любому государственному деятелю той эпохи, военное дело не могло быть чуждо (сам он, судя по всему, был флотоводцем), о многом говорит уже тот факт, что выбирали его, когда он был в силе, именно стратегом, т.е. одним из десяти военачальников. И все же основным поприщем Перикла, на котором он не имел себе равных, была политика. Бесспорно лучший оратор Афин, будучи на вершине власти, он не стремился выступать по любому случаю, а брал слово лишь тогда, когда решались наиболее важные вопросы. Сила убеждения, которой владел Перикл, как правило, обеспечивала ему победу. Несмотря на принадлежность к народной партии, он не грешил популизмом, но вел себя с достоинством и некоторой отчужденностью (недаром афиняне прозвали его «Олимпийцем»). Перикла в Афинах скорее уважали, чем любили, все, кроме малого числа закоренелых противников, признавали, что равного ему нет. Несмотря на свое аристократическое происхождение, Перикл вошел в политическую жизнь Афин ок. 462 до н.э. как правая рука демократа Эфиальта, боровшегося против проспартански настроенного Кимона. В 461 до н.э. Эфиальт добился остракизма Кимона, но вскоре был убит (очевидно, то была месть политических противников). Какое-то время спустя (источники об этом периоде скудны) во главе народной партии встал Перикл. С этого момента и до самой своей смерти в 429 до н.э. Перикл оставался фактическим руководителем афинского государства.
К 461 до н.э. Делосский союз уже не был добровольным объединением приморских государств во главе с Афинами: члены союза постепенно превращались в подданных Афин, делались кирпичиками в здании великой морской державы. Но Перикл не довольствовался главенствующей ролью Афин на море, задумав сухопутную экспансию в направлении центральной Греции. В период с 460 по 445 до н.э. надеждам на это был уготован высокий взлет, почти полное осуществление, а затем – крушение. Союз Афин с Аргосом и Фессалией и приобретение морских баз в Мегарах вскоре вовлекли их в конфликт с Пелопоннесским союзом и с Персией. В период между 459 и 450 до н.э. афиняне воевали одновременно и с пелопоннесцами, и с персами. Когда ок. 460 до н.э. Египет отложился от Персии, афиняне выслали на помощь египтянам огромный флот (200 кораблей) и большую армию (20 тыс. человек). В 457 до н.э. остров Эгина был захвачен Афинами и присоединен к Афинской державе, и тогда же афинянам на какое-то время удалось добиться признания свое верховенства от Беотии, Фокиды и Локриды. Однако после этого положение стало меняться. В 454 до н.э. были уничтожены войска, посланные в Египет, в Греции афинян начали преследовать поражения. По-видимому, на какое-то время Перикл утратил свою ведущую роль. Досрочно возвращенному из ссылки (по инициативе Перикла) Кимону удалось в 450 до н.э. заключить пятилетний мир со Спартой, после чего его послали отвоевывать Кипр у Персии, где он и умер. Тогда (449–448 до н.э.) афиняне предложили персам мир (т.н. Каллиев мир), на что те согласились. После смерти Кимона Перикл вновь остался без сколько-нибудь серьезного соперника, однако войны с Фивами и Спартой в 447–445 до н.э. окончательно показали несбыточность надежд на афинское господство на суше. В 445 до н.э. был заключен 30-летний мирный договор со Спартой, и в Греции воцарился мир. Морские владения по-прежнему сохранялись за Афинами, однако спартанцы и беотийцы не признавали за ними верховенства в Греции. Важным направлением внешней политики Перикла был вывод поселений (клерухий) в союзные Афинам государства, что делалось как для решения проблемы перенаселенности и бедности, так и для создания гарантий против отпадения этих союзников. Наиболее прославленные предприятия Перикла – овладение ок. 448 до н.э. полустровом Херсонес (совр. Галлиполи) и распространение афинского влияния на Понт (совр. Черное море). В 440–439 до н.э. ему после 9-месячной осады удалось привести к покорности отложившийся от Афинской державы Самос, что стало в будущем стандартной операцией, многократно повторявшейся Афинами в отношении мятежных союзников.
Во внутренней политике Перикл намечал две цели: укрепить демократию и превратить Афины в культурный центр греческого мира. Государственные доходы шли не только на усиление военной мощи, но и на выплату компенсаций, позволявших любому афинскому гражданину принимать участие в управлении государством. Члены городского совета и заседатели в судах (дикастериях) получали за свою деятельность плату. Город, который вплоть до середины века оставался во многом в том виде, в какой его в 480 до н.э. привели персы, преобразился. На Акрополе были возведены Парфенон, Пропилеи, храм Афины Ники, рядом с Акрополем – одеон (крытый концертный зал) Перикла, а над агорой – храм Гефеста. В трагедии тогда первенствовали Софокл и Еврипид, в комедии же блистал Кратин, в лирической поэзии выделялись Пиндар, Симонид и Вакхилид. Политические противники Перикла в Афинах часто пытались вредить ему, нападая на его друзей. Анаксагору вменили в вину нечестие и принудили его бежать из Афин, скульптора Фидия обвинили в присвоении части золота, отпущенного на изготовление знаменитой Афины, украшавшей Парфенон. Но главной мишенью для нападок была, пожалуй, знаменитая умом и красотой милетянка Аспасия, сожительница Перикла (поскольку она не была гражданкой Афин, законный брак с нею был невозможен, хотя Перикл к тому времени развелся с первой женой).
Несмотря на то, что в 445 до н.э. был заключен мир, Перикл понимал, что очередной войны со спартанцами не избежать. Дело было даже не столько в антагонизме между олигархической системой, предпочтительной для Спарты, и демократией, которую отстаивал Перикл, сколько в столкновении экономических интересов Афин и союзника Спарты Коринфа, богатого города с развитой промышленностью и торговлей. Сверх того, маленькие греческие государства, еще не сделавшиеся союзниками Афин, опасались поглощения Афинской державой и обращались за помощью к Спарте. В 433 до н.э. афиняне выступили на стороне Керкиры против Коринфа, в 432 до н.э. осадили отпавшую от них и пытавшуюся заручиться поддержкой Коринфа Потидею и приняли тогда же т.н. Мегарское постановление (по которому мегарцы и мегарские товары изгонялись со всех рынков Афинской державы). Весной 431 до н.э. союзные Спарте Фивы напали на Платеи, дружественный афинянам город в южной Беотии. Всех этих событий по отдельности было бы, возможно, недостаточно для того, чтобы разразилась война, но вместе они вызвали лавину взаимных обвинений, естественным результатом которых казался вооруженный конфликт. Формально войну тогда же, в 431 до н.э., начали спартанцы, но было видно, что афиняне не слишком стремятся от нее уклониться. Благодаря предусмотрительности Перикла Афины были готовы к войне. Более того, Перикл разработал конкретный план кампании. Он предпочитал избегать крупного сражения с превосходящими сухопутными войсками пелопоннесцев, а афинский флот должен был тем временем пресекать морскую торговлю противника и разорять прибрежные области. Афины могли выдержать долгую войну, между тем как ограниченные ресурсы противников требовали достижения быстрой победы. К несчастью для Перикла, его расчеты были опровергнуты непредвиденным фактором. Когда пелопоннесская армия разоряла Аттику и все ее обитатели собрались в городе и укрепленной области между Афинами и Пиреем, разразился мор, опустошившей Афины в 430 и 429 до н.э. и сокративший население на четверть. Афинян, вполне естественно, охватила паника, они сместили Перикла и избрали новых лидеров. Одумавшись, афиняне вернули его на прежнее место стратега на 429 до н.э. Однако полгода спустя жертвой эпидемии сделался и сам Перикл.